О неправильном решении вопроса об уголовной ответственности следователя Чернышова А.Н.


 
Приложение 5
 
Дополнение к повторному заявлению
 Семячкова А.К. от 19.05.2010
Генеральному прокурору РФ
ЧАЙКЕ Ю.А.
 
 
О неправильном решении вопроса
об уголовной ответственности следователя Чернышова А.Н.
и дополнительные доказательства
 
 
Для удобства восприятия материала разместил обычным шрифтом письмо Следственного управления, разбив его на смысловые фрагменты, цитаты (в кавычках) из самого письма, протоколов допросов и кодексов. Мои комментарии и аргументы к письму Следственного управления выделил курсивом. Жирный шрифт использовал для выделения значимых мест.
 
1
Ваше обращение, поступившее в следственное управление Следственного комитета при прокуратуре РФ по Тюменской области 09.12.2009 в части привлечения к уголовной ответственности следователя Чернышова А.Н. рассмотрено.
Неясно, как моё обращение, отправленное Прокуратурой Тюменской области 24.11.2009 (исх. № 15-р-2009) Прокурору Ленинского АО г. Тюмени, попало в следственное управление. Прокурор Ленинского ОА г. Тюмени не сообщил мне, в нарушение Инструкции о порядке рассмотрения обращений и приёма граждан в органах прокуратуры Российской Федерации (утв. Генеральным прокурором Российской Федерации № 200 17.12.2007), о направлении моего обращения.
Почему моё обращение направлено в орган, действие которого обжалуется (п. 3.7 указанной выше Инструкции)?  
Следственное управление не сообщило мне, в нарушение Инструкции «О едином порядке приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях в системе Следственного комитета при прокуратуре РФ» (утв. приказом Председателя Следственного комитета при прокуратуре РФ № 14 от 07.09.2007), какое должностное лицо прокуратуры поручило работу с моим обращением и в каких пределах.
Почему и кто решил, что из трёх поставленных в моём заявлении вопросов, достаточно ответить только на один - в части привлечения к уголовной ответственности следователя Чернышова А.Н.
2
Доводы, изложенные в Вашем обращении, проверены и своего подтверждения не нашли.
Неясно, как можно на основании проверки доводов самого обращения, не изучив уголовного дела и выделенных из них материалов проверки, принимать решение. Оно просто не может быть обоснованным.
3
По постановлению следователя СО по Калининскому АО г. Тюмени Чернышова А.Н. от 18.07.2008 Вами совместно с экспертами Сурженко А.А. и Сокотовым Н.Н. была проведена комиссионная судебно-медицинская экспертиза в отношении Субботина A.M., согласно выводам которой, на момент проведения экспертизы, у Субботина A.M. имелись последствия в виде умеренно выраженного левостороннего гемипареза (уменьшение силы амплитуды произвольных движений в мышцах левых руки и ноги), что обуславливало необходимость лечения в больнице в условиях стационара и препятствовало участию в следственных действиях.
21.07-16.09.2008 г. экспертиза проведена комиссией экспертов, в состав которой входил и я, работавший в то время заместителем начальника этого экспертного учреждения по экспертной работе. Мой стаж экспертной работы с 1972 года, а в должности заместителя – с 1981 года.
Я, невропатолог Сурженко А.А., следователь Чернышов А.Н. побывали в психоневрологическом отделении Областной больницы УФСИН и в присутствии заведующего отделением Лиханова Г.П. изучили медицинскую документацию Субботина А.М., обследовали его.
Мы убедились в его тяжёлом неконтактном состоянии, вызванным перенесённым инсультом. Заявили ходатайство следователю о проведении исследования головного мозга методом компьютерной томографии, которое он выполнил.
Изучив компьютерные томограммы, сделали вывод о том, что у Субботина А.М. имеются последствия инсульта и указали в заключении, что это «обуславливает необходимость лечения в больнице в условиях стационара и препятствует участию в следственных действиях. Прогнозировать длительность стационарного лечения Субботина А.М. не представляется возможным. Целесообразно повторить экспертизу, когда Субботин А.М. будет выписан из стационара на амбулаторное лечение».
У следователя Чернышова А.Н. была прекрасная возможность последовать нашим выводам и через некоторое время повторить экспертизу.
Более того, за месяц до нас, 23.06.2008 специальная врачебная комиссия после медицинского освидетельствования осужденного дала заключение о том, что Субботин А.М. нуждается в изменении меры пресечения «содержание под стражей» (заключение в уголовном деле имеется, процитировано нами в заключении № 145, см. на стр. 8-10).
Обо всём этом в письме Следственного управления умалчивается.
4
В связи с тем, что выводы заключения не соответствовали описательной части
Следователь Чернышов А.Н. получил наше заключение № 145 после того, как оно был закончено, то есть после 16.09.2008, а повторная экспертиза была назначена 23.09.2008. Обосновывая назначение повторной экспертизы, следователь в постановлении выразился так: «выводы, данные комиссией экспертов, вызывают сомнение». Но за период времени между окончанием первой экспертизы и назначением повторной  в уголовном деле не появилось ни одного документа, в котором бы объяснялось, что выводы взывают сомнение и в чём они выражаются, или что «выводы заключения не соответствовали описательной части».
Следователь из-за тяжести состояния Субботина А.М. не мог допросить его или проводить с ним иные следственные действия. Следователь присутствовал при обследовании Субботина А.М. нашей экспертной комиссией и прекрасно видел тяжесть его состояния. Следователь не допросил членов экспертной комиссии в дополнение или разъяснение сделанных ими выводов. Следователь не допросил по этому поводу иных врачей. То есть недоверие к нашим выводам он ничем не обосновал и фактически в правильности наших выводов не сомневался.
 Полагаю, что сделано это было потому, что истекал срок пребывания Субботина А.М. под стражей, и его продление следовало запрашивать в Генеральной Прокуратуре РФ, что, как правило, связано с неприятностями по службе» (дисциплинарное взыскание, депремирование и пр.).  
Обо всём этом в письме Следственного управления умалчивается.
5
с целью разъяснения заключения был допрошен эксперт Сурженко А.А., который пояснил, что указанные в заключении экспертизы выводы о невозможности участия Субботина A.M. в проведении следственных действий по уголовному делу не соответствуют тем, которые были оговорены экспертами по результатам ее проведения.
Сурженко А.А. был допрошен только 16.10.2008, то есть через месяц после окончания экспертизы, в которой он участвовал, и через 19 дней после окончания повторной экспертизы. Поэтому внести какие-то сомнения и дать обоснование для назначения повторной экспертизы он никак не мог.
Этот вопрос в письме Следственного управления извращается.
Более того, Сурженко А.А. в протоколе допроса перевирает в свою пользу неопровержимые факты и явно выпячивает свою значимость в правильном проведении экспертизы (цитирую протокол допроса Сурженко А.А.): «я настоял на очном освидетельствовании потерпевшего», «я настоял на проведении КТ и ЯМР».
Следователь Чернышов А.Н. в постановлении от 18.07.2008 о назначении экспертизы предоставил нам объект экспертизы, лежащим в тюремной больнице. Сурженко А.А. был выбран для участия в экспертизе мною лично, так как не каждый врач согласится на посещение тюремной больницы. В уголовном деле имеется мое ходатайство № 935/01-05 от 23.07.2008 о его участии. Естественно, что до того, как подойти к постели больного, мы изучили здесь в тюремной больнице его медицинскую документацию. Вопрос о КТ или ЯМР был поднят здесь же в присутствии заведующего психоневрологическим отделением Областной больницы УФСИН Лиханова Г.П., где лечился Субботин А.М., и следователя Чернышова А.Н. В уголовном деле имеется мое ходатайство на эту тему № 972/01-05 от 31.07.2008. Чернышев А.Н. для выполнения этого обследования вывозил лежачего больного из тюремной больницы из в гражданскую.
6
В связи с чем, следователем Чернышевым А.Н. была назначена повторная комиссионная судебно-медицинская экспертиза, которая была проведена комиссией экспертов в составе Зороастрова О.М., Райхерт Л.И., Невмержицкого В.Н. Выводы о наличии у Субботина A.M. последствий в виде умеренно выраженного левостороннего гемипареза остались без изменения, однако, по мнению комиссии, указанное заболевание не препятствовало Субботину A.M. принимать участие в следственных действиях.
Поводом для назначения повторной экспертизы не мог послужить допрос Сурженко А.А., выполненный через 19 дней после окончания повторной экспертизы. Повторная экспертиза была назначена при отсутствии «сомнений в обоснованности заключения эксперта» (УПК РФ, ст. 207, ч. 2), следовательно, незаконно. Следователь Чернышов А.Н. преследовал при этом свои личные интересы: добиться нужного заключения и в нужные сроки «сплавить» дело в суд.
Вывод повторной экспертизы о том, что Субботин А.А. может принимать участие в следственных действиях, так и не осуществился. Он не смог принять участие ни в следственных, ни в судебных действиях.
В уголовном деле появилось два заключения, в которых в отношении возможности участия в следственных действиях, даны противоположные выводы. Это обязывало следователя Чернышова А.Н. «при наличии противоречий в выводах эксперта или экспертов по тем же вопросам» назначить ещё одну повторную экспертизу (УПК РФ, ст. 207, ч. 2).Это было обязательным и в силу статьи 196 УПК РФ (цитирую): Назначение и производство судебной экспертизы обязательно, если необходимо установить:… 3) психическое или физическое состояние подозреваемого, обвиняемого, когда возникает сомнение в его вменяемости или способности самостоятельно защищать свои права и законные интересы в уголовном судопроизводстве …».
Следователь Чернышов А.Н., как должностное лицо, использовал свои служебные полномочия вопреки интересам службы, совершил их из личной заинтересованности, что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан … (УК РФ, ст. 285, ч. 1).
Он не стал назначать повторную экспертизу, а из двух противоречащих друг другу, выбрал нужную.
Этот вопрос в письме Следственного управления извращается и замалчивается.
7
При указанных обстоятельствах имелось достаточно оснований для вынесения постановления о выделении из уголовного дела в отдельное производство материалов для проведения проверки в порядке ст. 144-145 УПК           РФ по признакам состава преступления, предусмотренного ст. 307 УК РФ. Указанное постановление является законным и обоснованным.
Достаточным и единственным основанием для следователя Чернышева А.Н. явился протокол допроса Сурженко А.А., который 16.10.2008 отказался от подписанных им в экспертизе выводов и согласился с выводами повторной экспертизы, объяснив это тем, что подписал выводы, не читая. Такое невозможно при моей почти сорокалетней практике, которая заключается в том, чтобы вместе зачитывать и обсуждать выводы, только что распечатанные на принтере.
Поведение Сурженко А.А. можно объяснить только тем, что повторную экспертизу выполнили Зороастров О.М., начальник Бюро, в котором Сурженко А.А., пенсионер за «80», постоянно и платно принимает участие в проведении комиссионных экспертиз, и Рейхерт Л.И., заведующая кафедрой, где на постоянной основе работает допрашиваемый. Следователь Чернышов А.Н. прекрасно знал, что допрашивает лицо, зависимое материально от Зороастрова О.М., по службе и материально - от Рейхерт Л.И. Это известно из документов уголовного дела: заключение комиссии экспертов № 145, где на первой странице приводятся полные сведения о Сурженко А.А.; заключение повторной экспертизы № 186, где на первой странице приводятся сведения о Зороастрове О.М. и Рейхерт Л.И.; протоколы допросов экспертов Зороастрова О.М. от 08.10.2008 и Сурженко А.А. от 16.10.2008.
Поскольку следователь Чернышев А.Н. добился своей цели, то он не обращал внимания, что ложным является заключение повторной экспертизы, так как оно не соответствовало правде жизни и не сделало Субботина А.М. способным к следственным действиям.
Но, чтобы придать правдоподобие своей позиции, следователь Чернышов А.Н. вынес 17.10.2008, на следующий день после допроса Сурженко А.А., не предприняв никаких других следственных действий, незаконное, ни на чём не основанное постановление о выделении из уголовного дела в отдельное производство материалов для проведения проверки в порядке ст. 144-145 УПК РФ по признакам состава преступления, предусмотренного ст. 307 УК РФ. Это было ничто иное, как попытка привлечения невиновного Семячкова А.К. к уголовной ответственности (УПК РФ, ст. 299).
Обо всём этом в письме Следственного управления извращается и замалчивается.
8
По окончанию расследования уголовное дело в отношении Субботина A.M. было направлено в суд для рассмотрения по существу.
Перед этим следователь Чернышов А.Н. воспользовавшись заключением повторной экспертизы, в присутствии понятых зачитал над постелью совершенно неконтактного больного Субботина уголовное дело с обвинительным заключением. Понятые расписались в протоколе столь необычного ознакомления с материалами дела. При этом следователь Чернышов А.Н. грубо нарушил порядок предъявления обвинения (УПК РФ, ст. 72, части 5-7), которым регламентируется, что «следователь разъясняет обвиняемому существо предъявленного обвинения, а также его права, предусмотренные статьёй 47 настоящего Кодекса, что удостоверяется подписями обвиняемого…». На самом деле он выполнил эту процедуру по отношению к понятым.
Обо всём этом в письме Следственного управления умалчивается.
9
В ходе судебного заседания Федеральным судьей Дягилевым Р.В. в отношении Субботина A.M. была назначена стационарная судебно-психиатрическая экспертиза в Государственный научный Центр социальной и судебной психиатрии имени В.П. Сербского. Согласно выводам комиссии экспертов, Субботин A.M. на момент совершения инкриминируемого деяния мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. После привлечения к уголовной ответственности у Субботина A.M. развилось временное психическое расстройство, в форме психогенной декомпенсации органического расстройства личности, в связи с чем Субботин А.М. не может осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, а также правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела и давать показания. Субботин A.M. нуждается в направлении на принудительное лечение в психиатрический стационар специализированного типа.
В письме Следственного управления умалчивается о том,что  судья Калининского районного суда г. Тюмени Дягилев Р.И. не сразу смог заполучить Субботина А.М. в судебное заседание, так как врачи областной больницы УФСИН отказывались отдавать больного для транспортировки в суд, мотивируя это тяжестью его состояния.
Закончилось это тем, что Субботина А.М. перевели из Областной больницы УФСИН в стационар СИЗО–1 г. Тюмени, врачи которого «выдали» больного в суд. Судья в судебном заседании смог убедиться, что контактировать с лежащим на носилках Субботиным невозможно.
Поэтому 26.01.2009 г. назначил повторную[1] стационарную судебно-психиатрическую экспертизу, которую закончили 13.03.2009 г. в 14-м стражном отделении судебно-психиатрической экспертизы этой же больницы (см. сноску).
Экспертная комиссия, в состав которой входили профессор с 42-хлетним стажем, эксперты со стажем 37 и 22 года, решила, что клиническая картина не ясна, рекомендовала направить Субботина А.М. в Москву (заключение № 63/5528), что судья и сделал 23.04.2009 г. постановлением о назначении стационарной судебно-психиатрической экспертизы в Федеральное государственное учреждение «Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского».
Таким образом, выяснилось, что больной имеет психиатрическую патологию, которая оказалась настолько сложной, что психиатры с большим стажем работы не смогли определить её характер. По рекомендации тюменской комиссии опытных экспертов-психиатров судья был вынужден назначить психиатрическую экспертизу в самую высшую экспертную инстанции. А Зороастров О.М. и Рейхерт Л.И.  легко «разобрались» в этом больном, даже не осматривая его. Зороастров О.М. даже через 2 дня после окончания своей повторной экспертизы уволил меня. Сурженко А.А., будучи зависимым от них человеком, «подыграл» им.
10
Невозможность осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, а также правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, давать показания Субботиным A.M. обусловлена его психическим состоянием, что не связано с физическим состоянием Субботина A.M. на момент проведения Вами судебно-медицинской экспертизы.
В письме Следственного управления умалчивается о том,что точно также и при проведении повторной экспертизы Зороастровым О.М. состояние Субботина А.М. не было связано с физическим состоянием. Тогда ложным является и заключение Зороастрова О.М. Почему бы не возбудить уголовное дело и против него?
11
При рассмотрении в судебном заседании материалов уголовного дела в отношении Субботина A.M. суд не исключил из перечня доказательств заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы, проведенной комиссией экспертов в составе Зороастрова О.М., Райхерт Л.И., Невмержицкого В.Н.
Судья в постановлении от 14.07.2009 об освобождения от наказания с применением принудительной меры медицинского характера упоминает только об одной экспертизе – из института Сербского. Если следовать логике следственного управления, то экспертиза, выполненная с моим участием, тоже не исключена из перечня доказательств.
 Таким образом, в письме следственного управления эта ситуация извращается.
12
Оснований для возбуждения уголовного дела в отношении следователя Чернышова А.Н. не имеется, поскольку Ваше обращение не содержит данных, указывающих на признаки преступления. В соответствии с п. 33 Инструкции «О едином порядке приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях в системе Следственного комитета при прокуратуре РФ», утвержденной приказом Председателя Следственного комитета при прокуратуре РФ № 14 от 07.09.2007, поступившие в следственный орган Следственного комитета обращения, в которых заявители выражают несогласие с решениями, принятыми руководителями следственных органов и следователями, и в связи с этим ставят вопрос о привлечении их к ответственности, высказывая предположение о возможном совершении указанными лицами должностного преступления, при отсутствии в них данных о признаках преступления не требуют проверки в порядке, предусмотренном ст. 144-145 УПК РФ, о чем заявители уведомляются соответствующими руководителями следственного органа или его заместителем.
О нарушениях УПК РФ следователем Чернышовым А.Н. выше рассказано более, чем достаточно. О должностных нарушениях я не могу ничего сказать, так как мне недоступна должностная инструкция этого следователя.
В данном случае я прошу привлечь к уголовной ответственности следователя Чернышева А.Н. и процессуального решения по этому поводу руководитель следственного органа или следователь не принимал.
О нарушениях, допущенных в материалах для проведения проверки в порядке ст. 144-145 УПК РФ по признакам состава преступления, предусмотренного ст. 307 УК РФ, я ничего не могу сказать, так они мне вместе с постановлением следователя Чернышова А.Н. до сих пор недоступны. Это сделано в нарушение УПК и указанной Инструкции.
13
Настоящее решение может быть Вами обжаловано путем принесения письменной жалобы руководителю Следственного управления СК при прокуратуре РФ по Тюменской области, либо в судебном порядке.
Настоящее решение является настоящей отпиской, искажающей факты, выгораживающей следователя Чернышова А.Н. и вводящей в заблуждение лиц, не знакомых с уголовным делом и материалами проверки.
Какой смысл обращаться к руководителю Следственного управления, если данное письмо с ним согласовано?
Имеет смысл обжаловать в суде процессуальное решение руководителя следственного органа ходе следствия и если уголовное дело не закончено судом (УПК РФ, статьи 19 и 125). Настоящее письмо к таковым не относится.
14
Руководитель отдела процессуального контроля следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации Следственного управления по Тюменской области A.M. Асхабов.
В нарушение указанной Инструкции меня, как заявителя, уведомляет не руководитель следственного органа или его заместитель, а иное должностное лицо.
 
19.05.2010
 
Заявитель
А.К. Семячков

[1] Первичная судебно-психиатрическая экспертиза проводилась 18.03.2008 г. в амбулаторном судебно-психиатрическом экспертном отделении Государственного лечебно-профилактического учреждения Тюменской области «Тюменская областная клиническая психиатрическая больница» (заключение № 333).