Приложение 2 к Жалобе



Приложение 2
к жалобе от 11.05.2010 Семячкова А.К.
в квалификационную коллегию судей Тюменской области
 
 
Оспариваемый приказ
противоречит действующему законодательству и сложившей практике
 
 
Для удобства восприятия я разбил приказ, не нарушая последовательности, на отдельные пункты и изложил курсивом, а свои возражения под каждым пунктом изложил обычным шрифтом. Всё это оформил в таблице.

№ п/п
Текст приказа оформлен курсивом.
Мои возражения на приказ оформлены обычным шрифтом.
1
В Тюменское межрайонное отделение поступило постановление от 18.05.2007 о назначении судебно-медицинской экспертизы по факту причинения телесных повреждений Кудинову И.Н. Заместитель начальника бюро по экспертной работе Семячков А.К. взял этопостановление из отделения.
В действительности, это постановление доставил 18.05.2007 непосредственно мне следователь СУ при УВД по Калининскому АО г. Тюмени Перескоков С.Н., назначивший экспертизу. Следователь Перескоков С.Н., допрошенный в Калининском районном суде по уголовному делу № 1-14-08, показал, что «он лично с постановлением о назначении экспертизы обратился к … Семячкову» (приговор от 11.04.2008 судьи Калининского районного суда г. Тюмени Черкасовой Г.Г., стр. 9, абзац первый снизу, извлечения из приговора прилагаю). Поэтому в Тюменское межрайонное отделение это постановление не поступало.
2
и своим распоряжением перевел данную экспертизу в комиссионную, на что не имел права. Такое право имеет только руководитель экспертного учреждения.
Следователю Перескокову С.Н. я сразу же при принятии 18.05.2007 постановления заявил устное ходатайство о проведении экспертизы как комиссионной, так как для обследования и оценки состояния глаз Кудинова И.Н. через 3 месяца после травмы, в том числе поврежденного и оперированного правого глаза, необходим ещё один врач, но другого профиля – офтальмолог. Я имею право ходатайствовать «о привлечении к производству судебной экспертизы других экспертов» (ст. 57 УПК РФ, ч. 3, п. 2). Следователь ходатайство удовлетворил сразу же или, как выразился уголовный суд, «дал устное согласие» (приговор от 11.04.2008 судьи Калининского районного суда г. Тюмени Черкасовой Г.Г., стр. 9, абзац первый снизу, извлечения из приговора прилагаю). Но переоформлять постановление или вносить в него исправление следователь не стал, возможно потому, что стороны с ним были уже ознакомлены.
Заведующий отделом сложных экспертиз Лоттер М.Г. зарегистрировал данную экспертизу как комиссионную под № 140 (л.д. 92, запись от руки в самом верху). Это было обычным делом с 2001 года, когда Федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» установил, что комиссионный характер судебной экспертизы определяется не только следователем, но и руководителем государственного судебно-экспертного учреждения. С тех пор мы широко пользуемся этим. Оформлялось это следующим образом. Начальник Зороастров О.М. или я как заместитель начальника по экспертной работе накладывал соответствующую резолюцию на постановлении следователя, которое передавалось для исполнения в отдел сложных экспертиз. Я накладывал резолюцию независимо оттого, исполнял я обязанности начальника или он был на месте. Я полагал, что руководитель, в соответствии с Федеральным законом «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», передал мне «часть обязанностей и прав, связанных с организацией и производством судебной экспертизы» (ст. 15). Например, только за первые четыре месяца 2007 года я участвовал в 25 комиссионных экспертизах и в 9 случаях эти экспертизы не были назначены как комиссионные, но стали таковыми после наложения моей резолюции и в порядке, о котором я рассказал выше. За последний (до ухода на больничный и в отпуск) год моей работы в 22 экспертизах комиссионный характер был определён мной лично (л.д. 148, таблица). В качестве доказательства систематичности этих действий я просил суд запросить постановления назначении судебной экспертизы, указанные мной в таблице и находящиеся в архиве нашего учреждения. На них имеется моя резолюция о выполнении экспертизы как комиссионной и пометка Лоттера М.Г. о регистрации экспертизы в отделе сложных экспертиз (л.д. 149, абзац 3). Но суд не стал этого делать.
Зороастров О.М. прекрасно знал о систематическом характере этих действий, на что указывают:
1. его слова в суде: «Возможно, это и не единичный случай на протяжении многих лет» (л.д. 111, абзац второй снизу);
2. его слова в суде: «у нас нет такой практики, что заместитель может сам назначить комиссионную экспертизу» (л.д. 111, абзац второй снизу) и тут же «ранее я делал истцу устные замечания» (л.д. 111, абзац 3 снизу). Странно, если нет такой практики, то за что делались устные замечания.
3. Ему «помогает» заведующий oтдeлoм сложных экспертиз Лоттер М.Г., который, выступая в суде свидетелем со стороны ответчика, заявил: «после того, как ответчик узнал, что истец ставил визы о проведении комиссионных экспертиз, на что не имел права, то запретил ему это, года 2 назад» (л.д. 113, абзац четвёртый).
Таким образом, Зороастров О.М., прекрасно зная о систематическом характере этих действий,  ни разу лично (устно или письменно) не запретил мне делать это. Иначе я при первом же устном замечании начальника прекратил бы визировать экспертизы как комиссионные, а заведующий Лоттер М.Г. прекратил бы регистрировать подобные экспертизы в отделе сложных экспертиз ещё 2 года назад.
При вынесении решения по этому вопросу суд должен учитывать обстоятельства, при которых проступок был совершен (ст. 192 ТК РФ, часть пятая, и Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 2 от 17.03.2004 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», ст. 53):
1. экспертиза как комиссионная (с участием врача-офтальмолога) была объективно необходима;
2. следователь удовлетворил моё ходатайство о проведении экспертизы как комиссионной;
3. наказывать в дисциплинарном порядке за действия, которые совершались систематически при полной осведомлённости начальника об истинном положении дел и отсутствии какой-либо запрещающей реакции с его стороны несправедливо.
3
После этого Семячков А.К. взял эту экспертизу в свое производство.
Семячков А.К. не брал экспертизу в свое личное производство. Заведующий отделом сложных экспертиз Лоттер М.Г. не возразил против комиссионного характера экспертизы и выполнения её с моим участием, зарегистрировал её в отделе сложных экспертиз. Экспертиза стала выполняться в отделе сложных экспертиз комиссией экспертов, в состав которой вошёл и я. Все последующие процессуальные и экспертные действия я выполнял как «рядовой» судебно-медицинский эксперт отдела сложных экспертиз. Именно так и обозначена моя должность в заключении комиссии экспертов № 140. По этой работе составляется в отделе сложных экспертиз отдельная справка и в бухгалтерии начисляется заработная плата. Поэтому, если к последующим моим действиям (строки 4-20 данной таблицы) у Зороастрова О.М. есть претензии, то они должны предъявляться ко мне не как к заместителю начальника по экспертной работе, а как к судебно-медицинскому эксперту отдела сложных экспертиз (подробнее в строке 22 данной таблицы).
4
По предложению Семячкова А.К. в ходе проведения экспертизы 28-29 мая 2007 года были проведены следственные эксперименты, для которых не было достаточных оснований.
Эксперт имеет право заявить ходатайство «о предоставлении ему дополнительных материалов» (ст. 57 УПК РФ, ч. 3, п. 2), например, протоколов следственных действий, в том числе,   следственного эксперимента. Решение о производстве следственных или иных действий принимает следователь (ст. 38 УПК РФ, ч. 2, п. 3). При этом он вынужден решать вопрос и том, насколько ходатайство обосновано. Если следователь удовлетворил ходатайство, следовательно, решил, что оно обосновано. Руководителя экспертного учреждения ни один закон не наделил процессуальными или иными полномочиями следователя. Поэтому наказывать эксперта, если бы даже «не было достаточных оснований», он не имеет права.
В данном же случае следственные эксперименты с участием эксперта были проведены «по инициативе следователя» (приговор от 11.04.2008 судьи Калининского районного суда г. Тюмени Черкасовой Г.Г., стр. 9, абзац первый снизу, извлечения из приговора прилагаю).Я на методическом совете, в протокол которого так верит судья Гусаркова Т.А., сообщил, что «Сам следователь назначил следственный эксперимент – два отдельно» (л.д. 89).
В ходе проведения следственных экспериментов были продемонстрированы и зафиксированы условия, при которых был разорван глаз у потерпевшего, выяснилось, что в ходе конфликта участники порвали куртки, у потерпевшего из разорванного глаза на куртку текла кровь, потерпевший после удара кулаком в глаз упал, возможно, на кресло и т.д. Таким образом, следственные эксперименты позволили не только проверить имеющиеся данные, но и получить новые.
Только для Зороастрова О.М. «не было достаточных оснований».
5
Результаты этих экспериментов не были положены в мотивировку сделанных в заключении экспертизы выводов, так как действительно, эти результаты не имели для построения выводов какого-либо значения.
Во-первых,  содержание мотивировки выводов не регламентировано ни одним нормативным актом, поэтому не может ставиться в вину эксперту. Во-вторых, включать ли результаты экспериментов, назначенных и проведенных по инициативе следователя, в выводы, решает лично эксперт, а не его начальник. «Эксперт даёт заключение, основываясь на результатах проведенных исследований в соответствии со своими специальными познаниями» (статья 7 «Независимость эксперта» Федерального закона № 73-ФЗ от 31.05.2001 "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации"). Как можно наказывать эксперта за независимость, поддерживаемую законом?
В данном же случае результаты экспериментов были использованы в выводе 5 заключения комиссии экспертов № 140, только без прямой ссылки на них:
«5. Возникновение повреждений при падании с высоты собственного роста и ударе:
5.1 о плоскую твёрдую поверхность исключается;
5.2 о тупой предмет с ограниченной поверхностью не исключается».
Именно моё присутствие на следственных экспериментах позволило убедиться в том, что представляют собой поверхности, о которые мог удариться при падении потерпевший.
6
Семячковым А.К. были запрошены куртки подозреваемого и потерпевшего.
Эксперт имеет право заявить ходатайство «о предоставлении ему дополнительных материалов» (ст. 57 УПК РФ, ч. 3, п. 2), например, курток подозреваемого и потерпевшего. Решение о производстве следственных или иных действий принимает следователь (ст. 38 УПК РФ, ч. 2, п. 3). Поэтому непонятно, что можно ставить в вину эксперту, если бы он заявил ходатайство, а следователь его удовлетворил?
В данном случае Семячков А.К. даже не запрашивал куртки подозреваемого и потерпевшего.
Следователь Перескоков С.Н., допрошенный в Калининском районном суде по уголовному делу № 1-14-08, показал, что «по инициативе следователя … полученные в ходе следствия куртки подсудимого и потерпевшего … были представлены эксперту для исследования» (приговор от 11.04.2008 судьи Калининского районного суда г. Тюмени Черкасовой Г.Г., стр. 9, абзац первый снизу, извлечения из приговора прилагаю).
Я на методическом совете, в протокол которого так верит судья Гусаркова Т.А., сообщил, что «Было решено, что следователь направит куртки» (л.д. 89).
Непонятно, какой проступок инкриминируется Семячкову А.К.?
7
Эти куртки были направлены им в медико-криминалистическое отделение для решения вопросов о характере повреждений на них и механизме образовании крови на куртке потерпевшего.
Это сделано по тому, что в нашем учреждении именно эксперты этого отделения компетентны в вопросах о характере повреждений на одежде и механизме образования крови.
8
Эти исследования не имеют никакого отношения к поставленным следователем в постановлении о назначении экспертизы вопросам.
«Эксперт вправе давать заключение в пределах своей компетенции, в том числе по вопросам, хотя и не поставленным в постановлении о назначении судебной экспертизы» (ст. 57 УПК РФ, ч. 3, п. 4). «Если при производстве судебной экспертизы эксперт установит обстоятельства, которые имеют значение для уголовного дела, но по поводу которых ему не были поставлены вопросы, то он вправе указать на них в своем заключении» (ст. 204 УПК РФ, ч. 2).
Благодаря именно закону, поощряющему инициативу эксперта, возникают исследования, выходящие за пределы поставленных следователем вопросов, но позволяющие оказать содействие в установлении обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному делу. Я всегда широко пользуюсь этим процессуальным правом эксперта. Считаю постыдным для эксперта с почти сорокалетним опытом отвечать как первогодок только на поставленные вопросы. «Задачей государственной судебно-экспертной деятельности является оказание содействия судам, судьям, органам дознания, лицам, производящим дознание, следователям и прокурорам в установлении обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному делу, посредством разрешения вопросов, требующих специальных знаний…» (ст. 3 Федерального закона № 73-ФЗ от 31.05.2001 "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации").
Зороастров О.М. сам признаёт, что следователь «не компетентен в проведении экспертизы» (л.д. 109, абзац первый снизу), но помогает почему-то не следствию и суду, а обвиняемому. И наказывает эксперта за то, что он соблюдает закон.
9
А кроме того, разрешение вопроса о механизме возникновения повреждений на куртках, не связанных с повреждениями у потерпевшего, является предметом криминалистической, а не судебно-медицинской экспертизы.
Это утверждение является личным мнением Зороастрова О.М. и не отражено ни в одном нормативном акте. Оно является неправильным хотя бы по тому, чтосудебно-медицинским экспертам приходится, например, исследовать на одном и том жепредмете одежды повреждения, как возникшие вместе с телеснымиповреждениями, так и без таковых.
10
Куртка потерпевшего была направлена Семячковым А.К. в судебно-биологическое отделение для установления наличия на ней крови и возможной принадлежности ее потерпевшему.
Это сделано по тому, что в нашем учреждении эксперты судебно-биологического отделения компетентны в вопросах установления наличия крови и возможной принадлежности ее потерпевшему.
11
При этом в направлении сделана запись о возможности повреждать вещественное доказательство, заверенная подписью Семячкова А.К., что он не имел право делать (ст. 57 УПК РФ).
Действительно, «эксперт не вправе проводить без разрешения дознавателя, следователя, суда исследования, могущие повлечь полное или частичное уничтожение объектов или изменение (выделено мной - Семячков А.К.) их внешнего вида или основных свойств» (ст. 57 УПК РФ, ч. 4, п. 3). В данном случае такой опасности не было. На куртке имелось 7 пятен крови размерами 07-08x02 см, 0,3-0,4x3,5 см, 21x68 см, 0,3-0,7x5,5 см, 7x14 см, 5,5x14 см, 2,5x4,5 см, которые детально были описаны в медико-криминалистическом отделении (заключение эксперта № 259 от 13-21.06.2007). В судебно-биологическом отделении было вырезано три маленьких кусочка (заключение эксперта № 592 от 22-29.06.2007). Так что для повторения исследования, если бы в таковом возникла необходимость, осталась масса пригодного материала.
Поэтому необходимости запрашивать разрешение следователя не возникло. Но на всякий случай (для перестраховки) заведующая судебно-биологическим отделением Вдовина Н.Р. попросила Кудинова И.Н. и меня сделать соответствующие записи. Свою запись «Куртку можно повреждать» (л.д. 93, на обороте) я сделал после того, как потерпевший Кудинов И.Н., являющийся владельцем куртки, добровольно и письменно разрешил повредить куртку (л.д. 92, на обороте).
В качестве доказательства только что указанных мной сведений я просил суд запросить данные заключения, находящиеся в архиве нашего учреждения, или выписки из них (л.д. 150, перед первым абзацем), но это не было сделано.
Разве можно меня наказывать за надпись, не имеющую процессуального значения?
12
Решение вопроса о наличии крови и возможной принадлежности ее потерпевшему так же не имеет никакого отношения к поставленным перед экспертизой вопросам.
См. возражения в строке 8.
13
Кроме того, Семячковым А.К. в медико-криминалистическое отделение направлено кресло из спортивного зала, где было происшествие, для описания и фотографирования его, что также не имеет какого-либо значения для решения поставленных вопросов.
В ходе следственных экспериментов выяснилось, что после удара кулаком в глаз потерпевший упал, возможно, на кресло. Следовательно, кресло также надо былоисследовать как возможный травмирующий предмет. Поэтому «по инициативе следователя … пластиковое кресло»  было представлено «эксперту для исследования для разрешения вопроса о механизме получения травмы Кудиновым» (приговор от 11.04.2008 судьи Калининского районного суда г. Тюмени Черкасовой Г.Г., стр. 10, перед первым абзацем, извлечения из приговора прилагаю).
Кресло было направлено в медико-криминалистическое отделение, так как в нашем учреждении эксперты этого отделения компетентны в вопросах описания и фотографирования различных предметов.
См. также возражения в строке 8.
Непонятно, в чём состоит «криминал» Семячкова А.К.?
14
Документ от следователя о выполнении ходатайства Семячкова А.К. о направлении выше указанных объектов поступил в бюро 29.06.2007, когда уже были закончены все исследования, назначенные Семячковым А.К.       
Во-первых, указанные объекты были представлены «по инициативе следователя», а не по ходатайству Семячкова А.К. (приговор от 11.04.2008 судьи Калининского районного суда г. Тюмени Черкасовой Г.Г., стр. 9, абзац первый снизу, извлечения из приговора прилагаю).
Во-вторых, сопроводительное направление на предоставленные объекты не является
процессуально обязательным документом. Поэтому могло и вообще не поступить. А если
оно поступило в указанные сроки, то вины эксперта в этом нет. Предоставление объектов даже без сопроводительного отношения является достаточным для того, чтобы начать исследование.
В-третьих, если бы я ждал сопроводительное направление до 29.06.2007, не начиная исследований представленных объектов, то экспертиза была бы окончена не 02.07.2007, а только 27.07.2007. Это и была бы волокита, в которой пытается обвинить меня Зороастров О.М. (см. строку 18 в этой же таблице).
15
Так же сам Семячков А.К. доставил потерпевшего в судебно-биологическое отделение для взятия образцов крови 28.06.2007, где эти образцы были взяты.
Даже такому уважаемому руководителю как Зороастров О.М. недозволительно писать глупости о доставке потерпевшего экспертом. Я только показал потерпевшему, явившемуся добровольно, где в судебно-биологическом отделении находится кабинет эксперта, который не может закончить экспертизу только из-за отсутствия образцов крови.
16
А постановление следователя о взятии образцов и протокол их взятия, якобы 29.06.2007, поступили в бюро 04.07.2007, т.е. получается, что они оформлены задним числом.
Постановление о взятии образцов и протокол их взятия не являются в данном случае обязательными документами. «Если получение образцов является частью судебной экспертизы, то оно производится экспертом. В этом случае сведения о производстве указанного действия эксперт отражает в своём заключении» (ст. 202 УПК РФ, ч. 4). В данном случае 29.06.2007 так и было сделано в судебно-биологическом отделении (заключение эксперта № 592 от 22-29.06.2007).
Например, ни у кого не вызывает процессуальных сомнений, когда эксперт при вскрытии трупа изымает трупные объекты, в том числе и образцы крови, и направляет их на лабораторные исследования. Это он делает сам, без постановления следователя его протоколов выемки, сообразуясь с полученными по ходу вскрытия данными.
 В нашем случае основным объектом экспертизы являлся потерпевший. Почему в порядке статьи 2002 УПК РФ, у потерпевшего (с его согласия и без участия следователя) не может быть изъята кровь? Как можно ставить в вину эксперту действия следователя, да ещё по срокам оформления в предоставления ненужных документов?
Если бы в судебно-биологическом отделении ждали до 04.07.2007 следователя, то экспертиза была бы окончена не 02.07.2007, а только 07.07.2007. Это и была бы волокита, в которой пытается обвинить меня Зороастров О.М. (см. строку 18 в этой же таблице).
А благодаря статье 202 УПК РФ, экспертиза в судебно-биологическом отделении была закончена в день взятия крови – 29.06.2008, так как для окончания экспертизы не хватало только её.
17
Результаты всех проведенных по поручению Семячкова А.К. исследований не были положены в мотивировку сделанных выводов, так как действительно не имели для этого какого-либо значения.
Во-первых, исследования были проведены не по поручению Семячкова А.К., а «по инициативе следователя». Ведь не для хранения же следователь произвёл выемку и доставил эти объекты в судебно-медицинскую экспертизу (приговор от 11.04.2008 судьи Калининского районного суда г. Тюмени Черкасовой Г.Г., стр. 9, абзац первый снизу, извлечения из приговора прилагаю).
Во-вторых, содержание мотивировки выводов не регламентировано ни одним нормативным актом, поэтому не может ставиться в вину эксперту. В-третьих, включать ли результаты всех исследований, назначенных и проведенных по инициативе следователя, или только какой-то их части, в выводы, решает лично эксперт, а не его начальник. «Эксперт даёт заключение, основываясь на результатах проведенных исследований в соответствии со своими специальными познаниями» (статья 7 «Независимость эксперта» Федерального закона № 73-ФЗ от 31.05.2001 "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации"). Как можно наказывать эксперта за независимость, поддерживаемую законом?
В данном же случае результаты исследований были использованы в выводах:
1. о крови на куртке Кудинова И.Н. – выводы 1 и 2 в заключении эксперта № 259 от 13-21.06.2007, выводы в заключении эксперта № 592 от 22-29.06.2007; вывод 7 в заключении комиссии экспертов № 140 от 18.05-02.07.2007;
2. о повреждениях на куртке Кудинова И.Н. – вывод 4 в заключении эксперта № 259 от 13-21.06.2007, вывод 6 в заключении комиссии экспертов № 140 от 18.05-02.07.2007;
3. о повреждениях на куртке Малькова А.Н. - вывод 4 в заключении эксперта № 259 от 13-21.06.2007, вывод 7 в заключении комиссии экспертов № 140 от 18.05-02.07.2007.
В данной экспертизе использованы все возможности нашего экспертного учреждения для того, чтобы выполнить задачу государственной судебно-экспертной деятельности: «оказание содействия судам, судьям, органам дознания, лицам, производящим дознание, следователям и прокурорам в установлении обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному делу, посредством разрешения вопросов, требующих специальных знаний…» (ст. 3 Федерального закона № 73-ФЗ от 31.05.2001 "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации").
18
В результате выше указанных необоснованных действий допущена волокита в проведении судебно-медицинской экспертизы.
Выше мной показано, что все действия являются обоснованными. Неясно, что понимается под волокитой! Такого «юридического» термина нет ни в УПК РФ, ни в Трудовом кодексе РФ, в Федеральном законе № 73-ФЗ от 31.05.2001 "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", ни в Инструкции по организации и производству экспертных исследований в бюро судебно-медицинской экспертизы (утв. приказом Минздрава РФ № 161 от 24.04. 2003). Если Зороастров О.М. хотел сказать о сроках производства экспертизы, то они не регламентированы ни в одном перечисленном законе или подзаконном акте. Зороастров О.М. считает, что экспертиза входит в двухмесячные сроки следствия (л.д. 109, абзац первый снизу). Но это является его личным мнением, не поддержанным законом. А в данном конкретном случае и практикой: экспертиза была назначена 18.05.2007, то есть через 2 месяца и 9 дней после возбуждения уголовного дела (09.03.2007), а следственные эксперименты и обследование потерпевшего начаты через 10 дней после назначения экспертизы - 28-30.05.2007. Сроки проведения этих мероприятий зависят от многих факторов и определяются следователем, а не Семячковым А.К.
Сложная экспертиза, выполнявшаяся четырьмя врачами (Семячков А.К., Шелест В.Л., Ибрагимова Т.Л., Мальцев Н.Г.) в трёх структурных подразделениях бюро (отдел сложных экспертиз, медико-криминалистическое отделение, судебно-биологическое отделение) и офтальмологическом отделении областной больницы,  закончена менее чем за 2 месяца, 18.05-02.07.2007. Так что, если даже учитывать особое мнение Зороастрова О.М., то проступка нет. Немалую роль в ускорении экспертизы сыграли мои действия, инкриминируемые мне Зороастровым О.М. как процессуальные нарушения (см. строки 14 и 16 настоящей таблицы).
Кроме того, необходимо учитывать конкретные обстоятельства, якобы, совершения проступка. Это требуют ТК РФ (ст. 192, часть пятая) и Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 2 от 17.03.2004 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», ст. 53, часть вторая): в данном случае я смог уделить экспертизе только 23 рабочих дней, так как 19 рабочих дней заняли:
1. отпуск 11 дней 14-27.06.2007 (л.д. 18), заявление на отпуск было написано и подписано до назначения экспертизы (л.д. 17);
2. командировка в Екатеринбург 3 дня 23-25.05.2007 (л.д. 154);
3. пять дней тестовые контроли  6-9.06.2007 и выпускной сертификационный экзамен 13.06.2007 (л.д. 159) для шести интернов (Гараев Р.Н, Назарова А.С., Коршунович К.А., Карапузиков А.В., Сафонова Т.В., Загвоздкина Е.А.), обучавшихся год на базе нашего учреждения по специальности «судебно-медицинская экспертиза» (л.д. 151).
Далее, следует учесть, что в этот период времени, кроме обычной организационно-распорядительной работы в качестве заместителя начальника по экспертной работе, я выполнял другие экспертизы: 6 - в отделе сложных экспертиз (№№ 65, 87, 89, 172, 173, 202), экспертизы (исследования) по 28 живым лицам (№№ 3477, 4221, 4279, 4281, 4342, 4344, 4345, 4368, 4370, 4371, 4372, 4375, 4376, 4378, 4504, 4694, 4695, 4738, 4780, 4781, 4788, 4792, 4998, 4999, 5000, 5016, 5061, 5062) и 3 трупам (№№ 425, 926, 1008) в Тюменском межрайонном отделении (л.д. 151). Подготовил методический совет 06.06.2007, на котором сделал 6 сообщений (л.д. 155-156).
19
В отделении бюро были проведены необоснованные исследования, что привело к неоправданным затратам времени исполнителями исследований и финансовым расходам.
Выше мной показано, что все исследования являются обоснованными, проведены «по инициативе следователя» (приговор от 11.04.2008 судьи Калининского районного суда г. Тюмени Черкасовой Г.Г., стр. 9, абзац первый снизу, извлечения из приговора прилагаю). Ни в одном нормативном акте затраты времени и финансовые расходы на производство экспертиз не регламентированы, в том числе и с целью ограничить эксперта. Федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» наоборот делает упор на всестороннем и полном исследовании (статьи 4 «Принципы государственной судебно-экспертной деятельности» и 8 «Объективность, всесторонность и полнота исследований») и обязывает руководителя «обеспечить контроль … за полнотой и качеством проведенных исследований, не нарушая принцип независимости эксперта» (ст. 14)
Впервые в нашем экспертном учреждении за 37 лет работы судебно-медицинским экспертом и 27 лет работы заместителем начальника по экспертной работе сталкиваюсь с тем, что в вину эксперту ставятся затраты времени  и финансовые расходы на производство экспертизы. «Ноу-хау» Зороастрова О.М.
20
Семячков А.К. своими действиями грубо нарушил положения, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, производил самостоятельно сбор объектов и направление их на необоснованные исследования, разрешил частичное уничтожение вещественного доказательства.
Выше мной показано, что все действия являются законными и обоснованными. Не нарушено ни одного положения, предусмотренного ст. 57 УПК РФ. Все объекты получены по инициативе следователя или в порядке ч. 4 ст. 202 УПК РФ. Все исследования являются обоснованными. О частичном уничтожении куртки см. строку 12 в данной таблице.
21
11.07.2007 на методическом совете бюро судебно-медицинской экспертизы были заслушаны тактика и организация проведения данной судебно-медицинской экспертизы. Семячков А.К. в объяснениях, данных на этом совете своих действий, не смог привести убедительных оснований для них.
По поводу содержания устных объяснений - это личное мнение Зороастрова О.М.: объяснить ситуацию и в деталях на методическом совете мне он не дал (см. в надзорной жалобе стр. 4, абзац первый). Поэтому я вынужден излагать сейчас не письменное объяснение, а возражения на приказ. О протоколе методсовета см. также в надзорной жалобе стр. 4 (абзац второй).
22
ПРИКАЗЫВАЮ:
За грубые нарушения положений УПК РФ при проведении судебно-медицинской экспертизы по факту причинения телесных повреждений Кудинову И.Н, допущенную волокиту с проведением ее, необоснованное направление объектов на исследования, приведшее к неоправданным трудовым и финансовым затратам, заместителю начальнику бюро по экспертной работе Семячкову А.К., осуществлявшему данную экспертизу,
объявить выговор.
Приказ является единственным в 55-тилетней истории нашего экспертного учреждения и беспрецендентным во всех отношениях, объективно направлен на то, чтобы опорочить эксперта и выполненное комиссией экспертов заключение в процессуальном отношении, создать условия для того, чтобы заключение комиссии экспертов было признано недопустимым доказательством. Зороастров О.М и сам не скрывает своей цели: «Грубейшее нарушение, которое допустил истец, давало суду право исключить экспертизу из числа доказательств» (л.д. 110, абзац шестой снизу). Именно ради этого в приказе столько надуманных обвинений.
Руководитель имеет право применить дисциплинарное взыскание «за неисполнение или ненадлежащее исполнение по моей вине возложенных на меня трудовых обязанностей» (ст. 192 ТК РФ, часть первая). Возложенные на меня трудовые обязанности (трудовая функция) должны содержаться в трудовом договоре (ТК РФ, ст. 56, часть вторая, ст. 57, часть девятая). В трудовом договоре (л.д. 158), заключённом между ГУ ТО «Областное бюро судебно-медицинской экспертизы» и мной как заместителем начальника по экспертной работе, трудовые обязанности не упоминаются. Трудовой договор не содержит каких-либо приложений вообще, в том числе и являющихся его составной частью. В самом договоре есть только термины «функциональные обязанности» и должностные обязанности», данные без расшифровки. «Должностная инструкция заместителя главного врача - заместителя начальника Тюменского бюро судебно-медицинской экспертизы по экспертной работе» (л.д. 96-97) существует отдельно, сама по себе, в трудовом договоре даже не упоминается и не является его составной частью. При наличии такого договора непонятно, за нарушение каких трудовых обязанностей меня наказали? В приказе о трудовом договоре даже не упоминается.
Зороастров О.М. наказывает меня за нарушение не оформленных законным образом трудовых обязанностей заместителя начальника по экспертной работе, не осознавая, что таковые я исполнял только на стадии поступления экспертизы в экспертное учреждение и решения вопроса о комиссионном характере её (см. строки 1-3 данной таблицы). На последующих этапах (см. строки 4-20), при выполнении экспертизы, я выпoлнял трудовые обязанности судебно-медицинского эксперта отдела сложных экспертиз (см. строку 3 данной таблицы). И меня можно наказывать только за неисполнение или ненадлежащее исполнение трудовых обязанностей судебно-медицинского эксперта отдела сложных экспертиз. Эти трудовые обязанности (трудовая функция) как «недостающие условия определяются приложением к трудовому договору либо отдельным соглашением сторон, заключаемым в письменной форме, которые являются неотъемлемой частью трудового договора» (ТК РФ, ст. 57, часть девятнадцатая). Эти трудовые обязанности со мной никоим образом не оформлены. Представитель ответчика неправомерно подменил отсутствующее оформление этих обязанностей предоставлением в суд «Должностной инструкции врача судебно-медицинского эксперта межрайонного, районного отделений» (л.д. 98-100)[1]. При отсутствии надлежащего оформления трудовых обязанностей за что меня наказали? Невозможно нарушить трудовые обязанности, которых у тебя нет.
В приказе Зороастров О.М. оценивает заключение комиссии экспертов и мои процессуальные действия как эксперта и, считая их нарушенными, наказывает меня. Ни один закон не наделил руководителя экспертного учреждения такими полномочиями. Процессуальная оценка доказательств возложена на иные процессуальные лица (ст. 17 УПК РФ, часть первая). Руководителя экспертного учреждения там нет. Поэтому приказ в части оценки процессуальных нарушений незаконен и подлежит отмене.

[1] В конце инструкции стоит моя подпись как разработчика инструкции, а не как принявшего на себя указанные в ней трудовые обязанности. Такая подпись стоит под многими разработанными мной должностными инструкциями.
Заявитель
А.К. Семячков