Фигушки

Пресструженицам

 в праздник женской весны

посвящаю.

Автор.

 

Телефонная трубка ворковала многообещающе: «Газета давно хочет рассказать читателям о трудной и редкой профессии судебного медика!». Не люблю общение со средствами массовой информации – их в нашей работе интересует только трупарня и прочие пикантные подробности. Сунут в номер или телесюжет какую-нибудь похабщину и переврут так, что перед коллегами стыдно. Врачи же думают, что я (!) такую ересь сказанул. И бесполезно договариваться с корреспондентами о том, что до выхода в свет дадут тебе в руки материал и возможность вымарать наиболее одиозные перлы... Девчушка по телефону не унималась, нежно и неотступчиво соблазняя меня своей перспективной невинностью: «Я работаю первый месяц, но редактор выделил для нашей с Вами темы целую полосу». «Если даже не станет «золотым пёрышком», то с таким даром совращения точно не пропадёт», - подумал я и сдался.

Появившись в моём кабинете, обольстительница, не снимая осеннее пальтишко, раскрыла крохотный блокнотик («Что в нём можно уместить!») и внимала как добросовестная школьница. Мне всегда интересен чужой мир. Свой, судебно-медицинский – привычный и поднадоевший, уже давно не радует новизной. Кроме того, всегда искренне сочувствую газетчикам. Созданный в суматошном напряжении и лишь мгновению на потребу номер живёт в руках читателя несколько минут. После этого многосуточный труд большого коллектива, прикованного к стремительному редакционному конвейеру как рабы к галере, летит на растопку или в корзину. Расспрашивая начинающую газетчицу за немедицинскую жизнь, заметил нарастающую в ней лёгкую нервозность. Я, видимо, исчерпал лимит, отведенный на интервью. Угадал. Дело шло к концу рабочего дня, и Олесе надо было забирать дочку из детского садика. Чтобы облегчить ей задачу ускоренного погружения в неведомую отрасль, радушно сгрёб с полок в её полиэтиленовую сумку газеты с моими байками и гетто[1]. Договорились встретиться, как только она созреет.

Время без прессы летит незаметно. Лишь через несколько месяцев я спохватился отсутствием звонка от Олеси. И заподозрил неладное. Секретарь редакции по телефону ответила, что в «Вечерней Тюмени» нет сотрудницы с таким именем. В каталоге областной библиотеки обнаружил отсутствие одного номера за январь 2005 года, а в выданных мне экземплярах – труповскрывательской тематики. Заведующая отделом периодики разделила моё недоумение: «Сама не пойму, почему именно третий номер пропущен! Не в честь же Дня печати»[2]. Здоровое любопытство плавно перерастало в охотничий азарт. Законспирированный тираж скрывался от меня, единственного претендента на обладание им, уже два месяца. В ближайшем киоске Рос- или Розпечати[3] я поинтересовался судьбой непроданной макулатуры. Извилистым путём, сочетая индукцию Сократа и дедукцию Шерлока Холмса, вычислил и добрался до какой-то газетно-книжной базы, в холодном сарае которой мерзла штабелями полиграфическая продукция. Умершая ещё во время родов. Так и не докричавшись до своего читателя. Не сумевшая прильнуть к щедрому рекламодателю. Или выбравшая в отцы бесталанного менеджера-неудачника. Уверяю Вас, что на этом газетном кладбище останки «Тюменской медицины», расхватываемой «с пылу-жару», не покоятся. Зато искомая «Вечерняя Тюмень» ждала меня в избыточном количестве – целых десять экземпляров. Проданных мне, однако, по цене актуального номера.

Развернул покупку. «Мою» страницу с названием «Жуть стала веселей» пропустить было невозможно. Интриговал огромнейший заголовок опуса: «Фигушки от покойников». И под ним расшифровка - «Дни и ночи тюменского морга». Стало ясно, что моя поисковая экспедиция финишировала успешно. Дома, чтобы получить общее представление о 24-страничном издании, сначала бегло просмотрел другие материалы, показавшиеся мне интересными. Всюду присутствовал дешёвый налёт современного репортёрского флёра[4], направленного на «захват» читательского интереса любой ценой. За тем вернулся к восьмой странице, смаковавшей морговские страсти и претендовавшей, судя по оформлению, на «гвоздь» газетной программы. Из неё даже специалисту было что узнать про «мясорубку» (цитирую!). Самым безобидным враньём было разделение экспертов на три разновидности – «живые» (в том числе эксперт-психиатр и эксперт-офтальмолог), судмедэксперты и патологоанатомы. Для правдоподобия искусно чередовались цитаты из «Туберкулёзного гетто», вложенные в мои уста как прямая речь, и авторские обывательские навороты. О гниющей кровавой биомассе, удушающая вонь которой пропитала всё и вся. О падающих замертво при виде этого безобразия родственниках. О поражённых туберкулёзом, но не унывающих судебных медиках, отбивающихся дённо и нощно секционными ножами от наседающих покойников. О … т.д. и т.п. При этом моя прямая речь и ужастики так плавно переходили один в другой, что отличить интервьюируемого от пресструженицы могли только я и авторша. Хотя в последней сомневаюсь: «Если каждый день плести такой вздор, то забудешь, чем папа отличается от насильника». Центр страницы украшало фото доктора («Слава тебе, Бог печати, если ты есть, - на меня не похож!»), двуручно и плотоядно обнимающего за спину слившуюся с ним в безутешном экстазе родственницу с гибким станом («Не Олесин ли?»). Завершал статью «свеженький» анекдот трупно-сексуального жанра. О жене врача, обнаружившей в портфеле мужа гигантский фаллос и со словами «Неужто Казик Шиманский умер?» рухнувшей без чувств. Подо всей этой информационной гнусностью красовался бодрый псевдоним девчушки – Дарья Апрель. В мимикрии уверен, так как освящать такую гадость, растиражированную 10 000 раз, собственным именем не решится самый отпетый газетчик! Весенняя фамилия – единственное, что в четырёхколоночном тексте соответствовало истине (была уже весна!). 

…Еженедельник, пропитанный тяжёлой трупной жижей, сочно шлёпнулся на пол. Я пошёл дезинфицировать руки мылом, а душу - спиртом.

Сейчас, по прошествии времени, думаю, что не виновата Дарья-Олеся. Ведь ей приходится кормить свою дочку, а всем писакам в элитных глянцевых журналах места всё равно не хватит. Зато, если захочу баллотироваться в депутаты (хотя бы муниципального уровня!), то лучшей пиарщицы[5] не найти. А пока буду писать сам.

"Жуть стала веселей. Фигушки от покойников. Дни и ночи тюменского морга". "Вечерняя Тюмень", № 3, январь 2005 года, с. 8 

Впервые опубликовано: «Тюменская медицина», профессиональная газета тюменского здравоохранения. - № 4 (93). – 7.03.2007. – С. 8

[1] Статья о профессиональной заболеваемости туберкулёзом среди судебных медиков «Туберкулёзное гетто» опубликована 02.11.2004 (№ 16) в профессиональной газете тюменского здравоохранения «Тюменская медицина».

[2] 13 января в России отмечается профессиональный праздник - День российской печати. Учрежден 13.01.1991 Указом Верховного Совета РСФСР.

[3] Роспечать – российская печать. Розпечать – розничная продажа периодики.

[4] Флёр – покров, скрывающий что-нибудь (перен.)

[5] Пиар (англ. сокр. PR от public relations) - деятельность по поддержанию имиджа.